Коп на сожженой деревне — что может ждать копателя ночью. История кладоискателя Самые интересные рассказы о поиске кладов

Рассказ мой кому-то покажется обычным, а возможно, даже скучным. Я лично знаю людей, коих фортуна наделяла куда большей удачей, чем меня и моих товарищей. Эти джентльмены удачи могли бы поведать о гораздо более увлекательных приключениях и похвастаться несоизмеримо большими находками. Кто-то рассказывал мне, как ночью видел бойцов в форме РККА, а утром на этом месте находил их останки, кто-то находил золотые гривны и россыпи «чешуи». Наша история не такая захватывающая, однако, именно этот случай запал нам в память – пожалуй, действие знаменитой поговорки «терпение и труд всё перетрут» в совокупности с мистическими совпадениями делает его уникальным.

Глава I. Не самый удачный день

Всё началось во время очередной поездки на стык Московской и Рязанской области. Надо признаться, именно эти места нам нравятся больше всего. Здесь были самые интересные находки, кроме того, мы водим дружбу с несколькими аборигенами, снабжающими полезной информацией. Итак, нас было трое – безбашенных авантюристов, которые предпочли тёплой семейной постели и дарящему забвение дыханию Морфея пыльную и ухабистую дорогу.

Надо сказать, что история началась ещё раньше – во время предыдущей поездки мы с удивлением заметили покошенные и вспаханные бывшие совхозные поля, не возделывавшиеся со времён распада Союза. В тот раз мы решили не лезть абы куда, а уже потом, по картам, найти интересные точки на вновь распаханных полях. Вот теперь у нас было отмечено пять мест – пять шансов на успех, пять надежд. В этом месте стоит дать небольшую характеристику моим компаньонам. Оба они люди состоявшиеся, имеющие стабильный заработок, однако омут копа затянул их с головой. Один из них, Дима – самый фартовый в нашей троице, иной раз возникает ощущение, что монету он найдёт даже у чёрта в заднице. Второй, Андрей, не столь удачлив, но очень упорен, что нередко вознаграждается. Именно он и подтолкнул меня с одной стороны, к новому хобби, с другой к весьма авантюрному занятию.

И вот наконец настало то утро, когда мы трое, не выспавшиеся, но в предвкушении заветных находок, совершили набег на первые два поля. Время шло, а находок не было. Даже у самого счастливого из трёх поросят в кармане лежало два затёртых до дыр «советика», что сложно назвать даже рядовыми находками.

На подходе к третьему полю внутреннее чутьё мне показывало фигу. И действительно — пусто. Солнце уже поднялось высоко и нещадно жгло, испепеляя надежду на удачу. Отложив металлоискатель в сторону, я лёг в траву на краю поля и прищурившись, глядел в синее небо. Надо мной ласково шумели верхушки сосен. Приятная дремота навалилась на меня почти сразу. В полудреме мне вспомнилось, как я так же лежал на краю поля после покоса, в деревне, куда ездил на каникулы. Не хватало лишь бутылки молока, которую давала мне бабушка с собой, и деда, рассказывавшего незамысловатые истории о деревенской жизни. У него на покосе была своя бутылочка «молока» и, захмелев под деревом на солнцепёке после нескольких часов работы, он травил свои байки. В основном, они были про охоту, о том, как однажды верная лайка спасла его от медведя, и впоследствии благодарный дед, кормя нескольких охотничьих собак, давал ей самый первый кусок мяса, где было поменьше жилок.

«А вот ещё история была, Лёнька»- несмотря на то, что он прекрасно знал, что меня зовут Алексеем, он всю жизнь называл меня Лёнька — «Пошла бабка твоя с Манькой косой на кооперативное поле ночью за свеклой. Копают её, смотрят машина подъехала, фарами их осветила, бабка твоя легла, а Манька мало того, что косая, так ещё и толстая, на коленки встала и поползла, так они, из ружья в неё, каааак саданут! За кабана значит её приняли. А та, как вскочит, с матюгами и побежит в сторону, эти горе-охотники от такого зрелища сами перепугались. Хорошо, что не попали».

Загорелое в морщинах лицо деда весело ухмыляется.

Давно это было, тогда деревья были большие и небо более синее, а сейчас…

— Чего разлегся – вырывает меня из блаженной истомы голос моего приятеля.

Я открываю глаза и вижу его нависшее надо мной, пунцовое от жары лицо.

Есть чего? – спрашиваю я.

Ни-че-го – цедит он сквозь зубы.

Глава II. Дебри Амазонки

Путь к четвёртому полю преграждала река. Неширокая, но с крутыми берегами и быстрым течением. Было два варианта: вернуться к машине и делать большой крюк до моста, а потом через просёлки выезжать на противоположный берег – или форсировать реку вброд. Остановились на втором. Отмель найти не удалось, но посчастливилось обнаружить место, где явно виднелось дно. Дальше началась комедия. Раздевшись догола, мы вошли в поток, сразу увязнув в заиленном дне. Кое-как, с матюгами, как маркитанские лодки, лавируя между оплетавшими ноги кустами водорослей, мы двигались к противоположному берегу. Если бы поблизости были рыбаки и видели эту картину, берег обязательно затянуло бы густым смехом. Рыбаков замещали местные лягушки, которые с диким кваканьем потешались над нами. Уже подходя к берегу, я смачно шлёпнулся в песок. По колено испачканные в грязи, в прилипших кувшинках и тине, мы вылезли на противоположный берег. Почистившись и преодолев лог, двинулись к манившей нас веси. Здесь стало понятно, что произошла ошибка в расчётах, урочище было дальше за перелеском. Пришлось идти по заболоченному полю, ещё хранившему утреннюю влагу. Трава была выше колен, и вскоре мы вновь совершенно промокли, вдобавок от каждого шага с земли взлетала туча мошки, назойливо кружась над нами.

Поле закончилось, и мы было решили, что злоключения позади. Но не тут-то было. Дорогу преграждал ручей, метра два в ширину, полностью поросший ряской. Лезть в него не хотелось. Согнув несколько кустов ивняка на бережку, мы соорудили из него импровизированный мостик. Перебравшись на другой берег, вошли в перелесок, отделяющий от поля – и сразу попали в комариное царство. Это были не просто комары, а дикие кровососущие гиганты. Такое ощущение, что они вознамерились выпить всю нашу кровь и закусить плотью. Спасения не было, они легко прокусывали штаны, жалили в шею, щёки, забирались на все открытые части тела. Они просто окутали нас, как облако. Мы прибавили шаг. Лес расступился, и перед нами показалось заветное поле. Я шёл последним и не сразу понял, почему два моих товарища встали, как вкопанные. Наш мнимый «Клондайк» был сплошь засажен молодыми деревцами. Понятное дело, ходить здесь было невозможно. Мы молчали. Как приговор, в тишине прозвучало — Acta est fabula!

Это была последняя капля. Оптимизма уже не было. Всё, точка, баста.

Глава II. Человек победил

Дойдя до машины, в гробовом молчании покидав инвентарь в багажник, мы двинулись в обратный путь. Купив холодной воды и наскоро перекусив, мало помалу мы отошли. Не помню точно, кто первый предложил заехать в село с радушным названием, проверить последнее место, но такое решение было принято.

Давно непаханое поле было взборонено, что делало прогулку по нему очень удобной. Далеко решили не забираться. И тут приключилось то, что заключает в себе что-то мистическое, будто кто-то, наблюдая за нашими злоключениями, решил сжалиться. Хотя, возможно, это было просто стечение обстоятельств, совпадение, удача, фарт.

Отойдя на шаг от машины, мы, по услышанной где-то традиции, налили земляному деду стаканчик водочки и положили конфетку.

И началось! Буквально в метре от этого места мой прибор дал четкий сигнал. Мы с остервенением взялись за лопаты. С глубины примерно в пол-штыка подняли первый екатерининский пятак, потом второй, третий, четвёртый… И всё на прямом, как стрела отрезке, на расстоянии 5-6 метров друг от друга, в течение 20 минут. Мы даже не сразу поверили в это.

— Ещё нашёл! – кричит мне мой товарищ.

— Ещё две! – кричит мне второй товарищ

Стало очевидным, что мы натолкнулись на распашку. Поднятыми оказались несколько двухкопеечных монет и полушек также екатерининского периода.

Полдня на лазание по дебрям, на поиски в намеченных «жирных» местах – и ничего. А здесь, на краю поля, почти возле домов, такая удача. До сих пор я, человек, абсолютно не верящий в мистику, ломаю голову над тем, что же это было – совпадение или, действительно, некие покровители копателей сжалились над нашими мучениями. Закладывать шурф мы не решились, так как буквально в 100 метрах стояли жилые дома. Поэтому пришлось довольствоваться найденным, но и эти, на первый взгляд, скромные находки здорово подняли нам настроение.

Эпилог

Конечно, у меня и моих товарищей после этого были и более стоящие находки, в материальном и эстетическом плане. Однако именно этот поход запомнился нам больше всего. Вспоминая тем вечером свои приключения, мы все вдруг поймали себя на мысли о том, что даже если бы путешествие и окончилось ничем – посопев, попыхтев, внутренне изжив в себе эту неудачу, мы бы продолжили заниматься любимым хобби. Ведь именно такие приключения делают коп более насыщенным, наполняют нас впечатлениями и дают пищу для обсуждения.

Прислал Алексей В.

Камрады, для участия в конкурсе присылайте свои истории с копа с интересными фото на электронку: [email protected] Что можно выиграть в конкурсе сезона 2016 ? Все подробности о призах

Сергей Иванович Демкин родился в 1933 году в Москве. В 1955 году окончил Военный институт иностранных языков, а в 1968 году - Высшую партийную школу при ЦК КПСС. Более двадцати лет работал научным редактором в старейшем русском журнале «Вокруг света». В настоящее время член редакционной коллегии журнала «Чудеса и приключения».

Печататься начал с 1965 года. Основные темы творчества - операции «тайного фронта» и «белые пятна» истории. Является автором таких повестей, как «Коро вызывает Москву», «Похищение на бульваре Сен-Жермен», «Лишний человек с «Боинга», «Санкция на гибель «Ирокеза», «Потомок пророка», «Разгаданные тайны» и др.

История не донесла до нас даже приблизительного указания на то, когда появились кладоискатели. Но можно не сомневаться, что это произошло в незапамятные времена. Ведь если кто-то прятал что-либо ценное и об этом становилось известно, кто-нибудь обязательно пытался разыскать схороненное, то есть вступал на тропу кладоискательства. Такова уж натура человека. Этой страсти были подвержены принцы и нищие, монархи и монахи, расчетливые дельцы и неисправимые романтики. Правда, последние появились среди кладоискателей гораздо позже, и гнала их на поиски сокровищ вовсе не жажда богатства, а жажда приключений.

Впрочем, независимо от того, что заставляло людей искать клады, они одинаково хотели добиться успеха. И поэтому воспринимали всерьез все - от самого немыслимого средства до любой, казалось бы, незначительной мелочи, обещающей помочь в их поисках. В средние века многие верили, что земля буквально нашпигована зарытыми сокровищами, нужно только знать тайные заговоры-ключи, и они сами пойдут в руки. Неудивительно, что различные рукописные руководства по поиску кладов ценились очень высоко. Подчас за них платили не меньше, чем стоили те сокровища, которые надеялись отыскать с их помощью.

Самым ценным, а точнее бесценным, можно считать своеобразную «энциклопедию кладоискательства», за которую безымянный покупатель выложил восемь тысяч золотых дукатов. Ведь в XVII веке целое поместье стоило всего десяток дукатов. Назывался этот фолиант весьма многообещающе: «Книга чудес, написанная доктором Иоганном Фаустом, или Черный Ворон, или Тройная сила над Адом, посредством которой я мог заставить духов доставлять мне все, чего я пожелаю, будь это золото или серебро, большие или малые клады».

Впоследствии это пособие сменило немало владельцев. И каждый проводил за ним многие дни, в предвкушении удачи терпеливо разбирая тайные знаки и скрытые намеки, разбросанные по пергаментным страницам. Он последовательно переживал всю гамму настроений - от надежды до разочарования, пока в душу ему не начинало закрадываться сомнение. И тогда другой, трепещущий от счастья кладоискатель становился новым владельцем фолианта в обмен на изрядную сумму золотом. Впрочем, случалось и так, что даже она не могла утешить прежнего владельца, ибо в голову настойчиво лезла весьма неприятная мысль: а что, если у меня просто не хватило терпения и я сдался слишком рано, хотя со временем мог бы стать обладателем несметных сокровищ?

Сегодня такие наивные «рецептурные книги» для кладоискателей кажутся смешными. Но не следует спешить и осуждать тех, кто доверял им. Ибо теперешние справочники и руководства в этой области, если не считать манеры изложения и полиграфического исполнения, по сути дела, мало чем отличаются от средневековых фолиантов. Но тем не менее пользуются спросом.

О том, что они собой представляют, можно судить по солидному изданию под многообещающим названием «Что нужно знать, чтобы найти клад». Выпустило его американское общество «Трежер хантерз» - «Охотники за сокровищами». На глянцевой многокрасочной обложке, где весьма натурально сверкают россыпи золотых монет и груды драгоценных камней, чуть ниже названия анонимные авторы переливающимися перламутром буквами сулят успех каждому, кто внимательно изучит секреты кладоискательства, приведенные в их «научно-практическом руководстве» стоимостью всего двадцать долларов.

Увы, эти секреты в общем сводятся к трем незамысловатым советам: надо знать, что искать, где вести поиски, и делать это с помощью современных технических средств. Несоблюдение любого из этих трех обязательных условий, утверждают эксперты-кладоискатели, наверняка повлечет за собой неудачу.

К сожалению, такой упрощенный алгоритм успеха на практике далеко не всегда гарантирует положительный результат. И вот почему. У каждого клада - не важно, спрятан он на суше или похоронен в глубинах моря, - есть, образно говоря, свой незримый страж - Его Величество Случай, который порой путает все карты.

Примеров на сей счет можно привести массу. Взять хотя бы церковный клад в Киеве. В 1706 году, когда Россия вела войну со Швецией, Петр I, зная, как богата Киево-Печерская лавра, приехал туда, чтобы заставить монахов раскошелиться на нужды войска. Но не тут-то было: по поручению церковного начальства четыре монаха быстро и умело спрятали огромные богатства. Причем сделали это так, что царю, как ни искали его помощники, пришлось отступиться.

Монахи же дали клятву, что никому не раскроют тайну церковного клада, и до конца своих дней хранили ее. Не известно, по какой причине они не посвятили в нее даже церковных иерархов. Во всяком случае, после их кончины - возможно, все четверо внезапно умерли во время чумы, свирепствовавшей в Киеве в середине XVIII века, - тайна клада ушла вместе с ними.

Обнаружили его почти два столетия спустя. И решил тут все именно Его Величество Случай. В 1898 году стали ремонтировать одну из церквей Киево-Печерской лавры. В ходе работ нужно было снять ветхий деревянный пол и настелить новый. Строители оторвали истертые старые доски и принялись разбивать ломами находившийся под полом слой слежавшейся щебенки. Но прочный монолит не поддавался. Вдруг после очередного удара у самой стены лом легко погрузился в щебень. Заподозрив неладное, рабочие позвали десятника.

Тот простучал щебень в этом месте и велел сменить ломы на зубила. Когда рабочие сняли последние его куски, открылась небольшая ниша, прикрытая железной плитой. Под ней находились четыре металлических сосуда и деревянная кадушка, доверху наполненные золотыми и серебряными монетами, в том числе очень редкими и ценными. После того как клад извлекли и взвесили, оказалось, что в нише дожидались своего часа больше полутора пудов золота и семнадцать пудов серебра. Там же лежали и полуистлевшие бумаги, которые и объяснили происхождение сокровищ.

Но вернемся к алгоритму успеха и попробуем ответить на три «ключевых» вопроса, немного перефразировав их. Итак, стоит ли в наше время вообще заниматься поисками кладов? По оценке экспертов ЮНЕСКО, трехсотая часть богатств, находившихся в личном пользовании человечества за всю его историю, спрятана в кладах.

А теперь посмотрим, что конкретно скрывается за этой впечатляющей цифрой.

К числу одних из самых древних кладов, на протяжении веков упорно ускользающих от бесчисленных поколений охотников за ними, относятся захоронения трех выдающихся людей далекого прошлого.

С незапамятных времен считалось, что одним из самых надежных мест для укрытия сокровищ являются могилы. Когда же ценности были очень велики, для страховки прятали и сами могилы. Начало этой традиции положили еще египетские фараоны. Чтобы оградить усыпальные камеры с сокровищами от грабителей, в пирамидах сооружались запутанные потайные ходы и хитроумные приспособления, которые обрекали на смерть того, кто осмеливался проникнуть внутрь.

Расскажу и я свой рассказ как я нашел необычный клад.

Дело было в 2008 году. Лето. Удался удачный, рабочий, для меня выходной день (так как работаю по сменам). Ну и думается мне, а не поехать ли мне поискать, что народ потерял пару сотен лет назад. Так оно и сбылось.

Вооружившись АСЬКОЙ и лопатой. Приехал в старую деревню где попадались монетки от Петра до Николая II. Походив пару часов без находок, не считая пробок от «чебурашки» и алюминиевой проволоки. Подходит ко мне местная аборигенка в виде пожившей и повидавшей явно больше меня бабули. И говорит:
— Ты чаво там ищещ?..
— Ищу, что было потеряно людьми в далекие времена — ответил я.
— Я мужа 20 лет назад потеряла …. Найдёшь?
— Бабуля я ищу старенькие монетки, кольца, пуговицы – ответил я поперхнувшись, но с улыбкой на лице.
— А колечко найти сможешь. С дедом ругались он взял своё кольцо и выкинул на огород. Искали потом долго так и не нашли – проговорила бабуля прищуриваясь.
— Конечно найду.
Пошли к ней на огород к дому. Проходив час тире полтора нашел монеты, кресты, медаль материнства 2 степени, но кольца все не было. Потеряв интерес начал движение в сторону бабушкиного дома где, она сидела в теньке и глазела на меня, рассказать, что нету кольца. Уже подходя к бабуле АСЯ выдает сигнал, ну думаю опять монета. Выкопал кольцо рыжик (это было первое мое золото хоть и чужое). С улыбкой на лице подхожу к бабуле отдаю ей кольцо монеты и медаль. Говорю:
— Все найденное на вашем огороде Ваше.
Она взяла кольцо, глаза её заслезились. Не нужно мне ни чего только кольцо мне дорого, как память о деде. Остальное все забирай себе. Сейчас подожди. Пошла бабуля в хату спустя 5 минут вернулась с пакетом яиц. На магарыч за находку. Так мы с ней и распрощались. С чувством выполненного долга я засобирался домой. Обратная дорога к автомобилю лежала через маленький неглубокий овражек, который я всегда обходил. И прямо на склоне оврага МД выдает четкий сигнал. Чтобы не разбить яйца положил их в сторону, и копнул. Показалось донышко чугунка. –Да ладно – подумал я. Ну и начал откапывать. Чувства помню до сих пор. Пульс вырос раза в два, давление ушло в зашкал, руки затряслись, в туалет сразу захотелось. Разгреб руками как мину минеры нежно и аккуратно извлек небольшой такой средних размеров чугунок, лежавший дном вверх, то есть перевернутым. Легковат. Аккуратно переворачиваю. Внутри мешковина. Достаю. Точно не монеты. Но что-то квадратное. Аккуратно разворачиваю. А там КНИГА. В то время у меня был телефон, который не умел фотографировать. Только придя домой просушив я ее открыл и сфотографировать. Так я и приехал домой с монетами медалью и яйцами. Спасибо бабуле.

Данная книга была передана в городской краеведческий музей. Там сказали спасибо. К бабуле наведывался еще ни раз рассказал про книжку. Она пояснила что в начале 20 века, когда началось (гонение церкви), кто-то дабы не расставаться с данной книгой просто «прихоронил» ее в овражке, в чугунке. И забыл или недожил….

Прислал камрад Тихон.

Наткнулась на очень интересный рассказ кладоискателя))
Александр из Иркутска
Вот его рассказ,размещаю у себя в жж

"Январь, снега по колено, а у меня утром самолет! Сначала 5,5 часов до Москвы, потом еще 5,5 до Эмиратов. В чемодане Эксплоер, саперная лопатка (лопату беру, потому что знаю, что там в туристической зоне купить негде будет, опыт есть в 2013 году на Бали 5 дней лопату искал, пляж рыл руками. Увидел лопату на стройке, хотел купить у строителей, меня местные аборигены не понимают, зачем русскому лопата, потом там же от безысходности хотел ее дернутьJ но слава Богу подвернулась, купил))), черный мешок на прибор (чтобы удивлялись, что за удочку такую забавную русский тащит, на какую такую рыбу?))).

Так вот: 16 часов и я на таможне в Эмиратах! Немного боязно, в башке всякие мысли: «вот щас как ух…таможенники меня»)) А них…я, таможенник даже глазом не повел, что у меня там, в чемодане, как будто к ним каждый день туристы с лопатами и металлоискателями приезжают!

Приехали в эмират Аджман, тут мы будем жить 2 недели. Гостиница Ramada Bitch Hotel. Из окна вид на Персидский залив, через дорогу частный пляж, огороженный забором. Народу там много, это радует, значит должны быть находки!

На следующий день на всякий случай поинтересовался у гида можно ли ходить по пляжу с металлоискателем монетки копать, он удивился, сказал, что таких как я он видел только по телеку, в нешенел географик)) Но так как военных тут нет, я могу ходить сколько мне влезет! Ну я и пошел!

До обеда вести поиск совсем не возможно. А после 2 народ уезжает кто на экскурсии, кто в Дубай. И фан-клуб сразу редеет. Конечно за тобой ходят 1-2 фаната, но сильно не мешают. Но это касается только частного пляжа гостиницы. Если выходишь за его пределы, то фанатов становится в десятки раз больше и они хотят тебя съесть! Замечают они тебя издалека и стягиваются к тебе со всех сторон пляжа. Поэтому на городских пляжах возможно ходить только рано утром. Примерно за 3 часа поисков можно найти монет 50 местных дирхамов (1 дирхам примерно равняется 10 рублям). Дирхамы пришлось мыть, т.к. их черные очень тяжело принимают. В супермаркете купил средство Harpic Power Plus, от него они становятся белые, но матовые, а по сути должны блестеть. Монеты у них никелевые, такие же как у нас были до 1961 года. Но ничего, все спрашивают, где такие взял, но берут. Последние скидывал в аэропорту в ДьютиФри))) Покупал большую шоколадку, сбежались практически все продавцы с касс))) смотрели чудо-матово-облезлые деньги, я думал меня сейчас закроют за фальшивомонетчество))) уж такой был нездоровый ажиотаж))) Но потом пришел старший, покрутил возле своего арабского носа монетку, спросил где я такие взял, мой ответ его устроил и я стал счастливым обладателем шоколадки))))))

Находок много, пробок мало, т.к. алкоголь в принципе запрещен. Если пробки и попадаются, то от банок с лимонадом. Примерно получалось на 50 монет - 10-15 пробок.

Собственно говоря, вот такие находочки:

И конечный результат двухнедельного поиска (53 ключа и немножко монет с колечками):

P.S. Тем, кто туда собирается, советую посетить музей в форте в эмирате Аджман. С виду неказистый, а внутри очень много интересных экспонатов.

PS- Самый несчастливый клад: захоронение воина

Легендарные клады, которые пока никто не нашел

Схрон Стеньки Разина
Степан Тимофеевич Разин родился в семье зажиточного казака, до поры до времени служил государю верой и правдой в казачьем полку. Но после казни своего старшего брата, самовольно отправившегося на Дон во время войны с Речью Посполитой, сколотил казачий отряд и принялся разбойничать. В 1671 году Стенька был пойман царскими войсками и четвертован в Москве. Считается, что, предчувствуя свой смертный час, где-то в Поволжье в глухой степи Стенька Разин со своими лихими казаками зарыл несколько возов с золотом.

Наполеоновский клад

Судя по официальной справке российского Министерства внутренних дел, "московская добыча" Наполеона составила 18 пудов золота, 325 пудов серебра и неустановленное количество церковной утвари, драгоценных камней, старинного оружия и посуды. Когда Кутузов погнал французов из Москвы, за наполеоновским войском ехали несколько подвод, нагруженных сокровищами. Отступая на запад, Наполеон решил припрятать часть награбленного, и ценности были затоплены в нескольких озерах вдоль старой Смоленской дороги.

Клад Колчака

Когда началась Первая мировая война, император Николай II приказал эвакуировать российский золотой запас — 1600 тонн золота — в глубь страны. До Гражданской войны золотой запас находился в Казани, но в 1918 году его захватил адмирал Колчак и на эти деньги установил военную диктатуру в Сибири, на Урале и Дальнем Востоке. Однако все золото ему потратить не удалось. Есть документы, свидетельствующие, что часть сокровищ была похищена по дороге в Сибирь. Недавно найденный походный дневник похитителей проливает свет на судьбу золота Колчака. Считается, что остатки золотого запаса России надежно спрятаны в Тюмени

Профессиональные кладоискатели себя не афишируют и от встреч с журналистами обычно категорически отказываются. Гоша – поисковый стаж двадцать лет – после долгих уговоров согласился кое-что рассказать о себе.

«Мой дед был проходчиком, коллекторы строил в центре Москвы. Нередко приносил с работы обнаруженные монеты, в основном серебряные, с детский ноготок, «чешуйки». Что-то он оставлял для своей коллекции, остальное относил «жучкам»-перекупщикам, крутившимся у нумизматических отделов.

В 14 лет, когда отец с мамой погибли при аварии, я стал жить с дедом и бабкой. Чтобы не попал в дурную компанию, дед решил приохотить меня к поискам кладов. Книжки разные покупал, по музеям водил, о своих монетах рассказывал, когда и как чеканились; фантазировал, пытаясь представить, когда, кем и почему был спрятан тот или иной клад.

Сто лет назад кладоискатели сбывали свои находки на знаменитой Сухаревке…

Десять лет мы с дедом лазили по чердакам домов, где до революции жил состоятельный народ. Чего там только не находили – книги, документы, фотографии, посуду, музыкальные инструменты, самовары, изразцы… Переносили это добро домой по вечерам, с предосторожностями, чтобы не дай Бог кто не засек. Потом находки мыли, чистили, после чего дед нес их к дяде Васе, торговавшему на «барахолке». На «барахольные» деньги я купил себе и велосипед, и первые джинсы, и переносной магнитофон.

Бабушка ругалась: «Квартиру превратили в помойку!» Сменила гнев на милость, когда принесли ей с чердака фарфоровую китайскую вазу, расписанную красными драконами. Бабка долго любовалась ею, но поставить в сервант побоялась, спрятала на антресоли.

Ценные находки – большая редкость. Да и откуда им взяться? При арестах ЧК – НКВД – МГБ устраивали тщательные обыски, в КГБ целый отдел занимался кладами. Все выгребали. Правда, мы однажды под грудой хлама обнаружили серебряные чайник, сахарницу, набор вилок, ложек и ножей; в другой раз – упакованные в кожаную коробочку два недорогих серебряных портсигара, швейцарские часы, две пары золотых серег да разорванную цепочку. Только вот бабка шуметь начала, не захотела хранить эти вещи дома. Пришлось деду сбыть их через знакомого коллекционера».

Один из чердачных походов позволил Гоше значительно пополнить семейное нумизматическое собрание. Припрятанная кем-то коллекция состояла из античных и средневековых (русских, польских, шведских) золотых и серебряных монет. Только одних денариев Александра Македонского там было штук пятнадцать, и все в отличном состоянии.

Но и это не все. Гоша собрал по чердакам отличную коллекцию холодного оружия – шпаги, сабли, палаши, кинжалы и кортики. Некоторые из них могли бы украсить витрины Исторического музея. Дважды кладоискатели находили старые револьверы, но их, от греха подальше, дед снова припрятывал на чердаке.

«С начала 1990-х годов в столице стало трудно работать, – рассказывал Гоша. – Появилось много молодых искателей. Чердаки обшаривали поселившиеся там бомжи. «Новые русские» стали прибирать к рукам здания в центре Москвы; еще реставрация не началась, а они уже ставили охрану. Да и участковые озверели. Меня один держал в заложниках, пока дед не принес ему двести долларов.

А бросить это дело я уже не мог. «Подсел» на кладоискательство, как на героин. К этому времени дед вышел на пенсию. Я уволился с работы (после окончания института Гоша служил в одном из столичных музеев. – Т. Б.). Стали мы ездить на нашей старенькой «Ниве» по областям – Московской, Тверской, Владимирской, Тульской. У деда везде хоть седьмая вода на киселе, да родня. От них и узнавали о заброшенных деревнях, о помещичьих домах, кто, где и какие клады искал в их краях.

В глухих уголках работать одно удовольствие: и дома можно исследовать без спешки, и с металлоискателем спокойно походить. Был случай, нашли Николу-угодника XVIII века в серебряном окладе и две старопечатные книги; а в одной избе на чердаке, крыша над которым чудом не протекла, обнаружили завернутый в дерюгу граммофон. Обычный же «улов» – медные и серебряные монеты, чугунные утюги, прялки, деревянная утварь, патефоны, керосиновые лампы, сундуки, подсвечники, лампады, чугуны».

От дальней родственницы, всю жизнь проработавшей в сельской школе, узнали о «Семкином кладе».

В забытой Богом и людьми деревне, куда и дорога кустарником поросла, жила некогда семья – мать-старуха и сын Семка. Бедны они были настолько, что даже плохонькие девки выходить замуж за парня не соглашались. Перед Первой мировой войной он уехал на заработки в Москву, оттуда перебрался в Питер. Долгое время о нем не было ни слуху, ни духу. Вернулся Семка в деревню, когда к власти пришли большевики. Одет был богато, на шее – крест золотой, на пальцах – перстни. Матери привез бархатную юбку, шелковую шаль и серьги с большими камнями.

В честь возвращения поставил Семка для мужиков угощение. А как напился, стал хвастать, что золота у него теперь, что грязи. Месяца два гулеванил, щедро давал деньги в долг, а потом в деревню нагрянула уездная милиция. Семку повязали и стали искать золото. Оказалось, что он вместе с дружками-анархистами занимался в Питере грабежами. Во время обыска старуха-мать – с горя или с перепугу – умерла. А Семку, попытавшегося бежать, когда его везли лесом, милиционеры застрелили.

Мужики долго искали Семкину «захоронку», а председатель сельсовета даже его дом разрушил до основания, но клад в руки так и не дался.

«Две недели на месте той деревни я работал как проклятый, – вспоминал Гоша. – Когда откопал кожаный мешок, глазам своим не поверил. Деда пришлось валерьянкой отпаивать… Эх, жалко только, что коробочки фирменные испортились...»

О содержимом мешка удачливый кладоискатель рассказывать наотрез отказался. Но поскольку до революции в фирменных коробочках продавались изделия Болена, Фаберже и других известных ювелиров, можно предположить, что там было.

Не случайно же после продажи нескольких вещей Гоша вставил себе шикарные белоснежные зубы, купил металлодетектор за 3000 долларов и подержанный внедорожник. А «мелочевку» он потихоньку распродает через посредников на Измайловском вернисаже. И я отправилась в Измайлово.

После долгих поисков на одном из прилавков нашла нечто подходящее – в изящных коробочках, обтянутых полуистлевшим блекло-розовым атласом, лежали две небольшие золотые броши-короны; одна украшена мелкими бриллиантами-«розочками», другая – новенькой бирюзой. Такие безделушки изготавливались к 300-летию Дома Романовых. Гошин ли это товар, утверждать не берусь, но украшения явно долгое время хранились не в бабушкином платяном шкафу. Просили за эти короны 300 и 250 долларов, но торг был уместен.

Прогуливаясь по антикварным рядам, приценилась к некоторым предметам. Набор серебряных столовых приборов – $1000; швейцарские часы «Мозер» – $120; образ Николая-угодника в серебряном окладе – $400; граммофон – $400; денарий Александра Македонского – $150; монета-чешуйка в зависимости от состояния – 50-100 рублей (у Гоши их целое ведро). В общем, на молоко со сладкой булочкой Гоша с дедушкой зарабатывают.

Остается добавить, что Гоша считает себя кладоискателем законопослушным, так как он ищет клады не на городищах, не в курганах, то есть не в местах, охраняемых государством.

… сегодня несут «сокровища» на Измайловский вернисаж